Два героя морской пехоты или - Бой на Тезен-Калы

Когда славой не срок считаться...

Для писателя и журналиста с задачей создать по возможности максимально объективный коллективный портрет человека на войне последнее дело судить о том, к кому начальственная благосклонность на войне оказалась более полной и справедливой. Вместе с тем, мне довелось встретиться в разные годы  с двумя участниками февральского 2003 года боя каспийских морских пехотинцев с боевиками  в ущелье у чеченской Тезен-Калы, с Константином Ляховским, лейтенантом и Владимиром Белявским, подполковником. Лейтенант со своим взводом был в авангарде тактической группы, которая попала в окружение к  боевикам, не растерялся, под кинжальным и перекрестным огнем продержался на дне заснеженного ущелья сутки, не потеряв ни одного морского пехотинца. Подполковник Белявский вместе с бригадным подкреплением прибыл на выручку зажатым со всех сторон – по горизонтали и по вертикали – морским десантникам как никогда вовремя. Позже гвардии полковник Белявский будет заслуженно удостоен звания Герой России.  Но среди гвардейцев 77 бригады, кои верой и правдой отвоевали от звонка до звонка в той войне, все равно будут говорить о том, как незаслуженно обошли и званием и наградой гвардии лейтенанта. Кстати, Константин Ляховский через несколько лет перевелся в Севастополь, в полк черноморской морской пехоты. Здесь за   великолепную строевую выправку он удостоен чести   знаменосца, на всех официальных визитах наших кораблей в Греции, Италии, Франции именно Константин  олицетворяет стать и славу русской морской пехоты, несет славный Андреевский флаг во главе парадного расчета «черных беретов».

А славу делить – последнее дело.

 

 

Рассказ 1.

У каждого поколения своя высота…

Где-то здесь, на обильно покрытых дикими лесами горных склонах сто семьдесят лет назад поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Юрьевич Лермонтов вместе со своей «летучей» - мобильной – командой охотников-казаков схлестывался в скоротечных схватках с воинами Шамиля.

Впрочем, переведенный за вольнодумство и неугодные государю стихи из конной гвардии в «серые шинели»  поэт как никто подходил для выполнения подобных партизанских действий. Михаил сел в седло еще сызмала, лихо владел саблей, недурно стрелял, ему было весьма неуютно в пешем строю да в обезличенном  «фрунте». А на горных тропах, во главе отчаянных храбрецов терских казаков, подальше от начальственного «ока», да в настоящем деле он испытывал неведомое ранее чувство свободы.

Тогда мало кто даже мог предположить, что та, первая, кавказская война затянется еще на три десятилетия. А потом, через полтора века лесистые склоны вновь оросятся кровью российских солдат. 

Дикие то места, юго-восток Чечни… Горы, да леса, липкая до невероятности грязь. В ней вязли едва не по башни даже танки. На востоке проходит граница с Дагестаном, на юге – с Грузией. Тысячи незаметных тропок ведут отсюда во всех направлениях. При желании здесь легко укроется целая армия. Для «чехов» район имеет ключевое значение. Именно через него в августе 1999 года Шамиль Басаев вел отряды боевиков в вакхабитские районы Дагестана.  Потом, недобитые «воины ислама» через здешние перевалы спасались бегством от наступающих частей Российской армии. Тогда и «посадили» первые наши заставы на те перевалы, для перекрытия каналов для переброски оружия и переброски групп боевиков в Дагестан.

Командир роты морской пехоты капитан Константин Ляховский сейчас внешне спокоен, говорит ровно, старается не проявлять эмоций. На блок-постах, на опорных пунктах возле Дышне-Ведено, на перевале Ягодак прошло полтора года его службы. И терпение, выдержка, оказались самыми востребованными командирскими качествами там, где горы и облака встречаются на трехтысячной высоте.

Кислород здесь, на перевале Ягодак, в невероятном дефиците. Каждое дыхание, как ни глубок вдох, не наполняет легкие. А уже через сто метров пройденного пути сердце начинает колотить как после полноценного училищного марш-броска. Взводный, лейтенант Ляховский, смотрит в пронзительно чистые просторы. Внизу, куда ни кинь взор, леса, леса… Вертолеты то и дело проносятся над районом. Но какой бы аппаратурой для обнаружения целей ни оснасти крылатый патруль, он не обнаружит скрытых групп бандитов, лагерей боевиков. Естественная зеленая маскировочная «сеть»  в родных для них местах лучше всего скрывает от небесного возмездия от краснозвездых воздушных машин.

Даже сейчас, в 21 веке, когда придуманы совершенные средства вооруженной борьбы, солдатский глазомер и то вооружение, которое несет на себе пехотинец, лучший способ разведать и «выкурить» из всех щелей и пещер горных «стрелков», наследников Шамиля.

Батальон гвардейской бригады морской пехоты Каспийской флотилии    надежно оседлал свой участок гор. Константин уже как год взводный «черных беретов». Сейчас начинается лишь первая его командировка на войну.  Опорная база с расположенными по периметру танковыми и артиллерийскими позициями, минно-инженерные заграждения. Впереди – враг. Он невидим, изощрено использует разного рода сюрпризы.

Комвзвод саперов   гвардии старший лейтенант Александр Санников со своими ребятами постоянно в работе. Минные заграждения с юмором иногда еще называют «полями Санникова». Инженерная разведка ведется постоянно. Проволоки растяжек  по своей насыщенности на квадратный метр больше напоминают лазерные лучи ультрасовременной сигнализации  из какого-нибудь голивудского фильма.  На разминированных накануне участках как грибы после дождя вскоре «вырастают» новая потаенная смерть.

Саша дело свое знал. И там,  на вражеских тропах, на его минах подорвался не один враг. Но, у саперов  свои дуэли. Санников ошибся единственный отпущенный ему раз.   Кто-то из «духов» получил за лейтенантскую жизнь назначенные три или пять сотен долларов награды.  

«Чехи» воевали отлично.  В  СССР из них было подготовлено немало отличных солдат специальных подразделений. Десятки офицеров-чеченцев сделали тогда блестящие карьеры отнюдь не на «паркетах». Десятилетия кавказских войн выпестовали поколение молодых людей, вся жизнь которых состояла из взрывов, пожаров,  боев. Другого мира и образа жизни для них не существует. «Дикие гуси», падкие на банкноты зеленого цвета авантюристы «слетаются» сюда в изобилии со всего мира. В их руках самые совершенные средства связи и радиоразведки. При всем же изобилии оружия,  денег, наркотиков, в глухих горных чеченских селах царит нищета и болезни. Взводный  где-то на очередном выходе и подхватил гепатит, да так что уже после выздоровления пришлось месяц еще долечиваться в Астрахани. Бытовая неустроенность породила  вековечную солдатскую болезнь –  вшей. С ними боролись с переменным успехом при помощи опять-таки дедовских методов, проверенных на миллионах  верст походов. Кусочек стекла и острый глаз при проверке миллиметр за миллиметром всех самых укромных закоулков одежды – так изничтожали зловредных насекомых. Потом, когда позволила обстановка, прислали жаровню,  полевую баню.

Морских пехотинцев взвода лейтенант гонял нещадно. В лесу были оборудовано простое стрельбище, учебные позиции, кои легко становились боевыми. В день расстреливали по 2-3 автоматных рожка. После, «черные береты» оценят офицерскую хватку и настырность взводного.   

Ратный труд лишен внешнего эффекта, пороховую гарь на войне перебивает запах солдатского пота.  Колонны техники невозможно было отправлять без инженерной разведки. Танки, машины, бронетранспортеры движутся медленно  за морскими пехотинцами, идущими в пешем порядке. Взгляд морского  солдата пристален, он ловит все мелочи – то ли на дороге лежит тоненькая травинка, то ли провод дистанционного управления фугасом. Пятнадцать километров в одну сторону на пределе внимания, пятнадцать – обратно. И лес каждое мгновение может выстрелить огнем скрытой засады. Для предотвращения нападений десантники-каспийцы и сами прочесывали тропы, ущелья, заросли, горные склоны в поиске вражеских «заимок», да позиций для внезапного нападения.  Сколько верст так пройдено – да не считаны они.

…Фантастически точный выстрел из подствольного гранатомета застал пулеметный расчет врасплох. Граната попала одному из морских десантников аккурат за край бронежилета. Осколки поразили еще двоих. Константин видел все своими глазами, скомандовал своим залечь, открыть огонь. В подобный переплет ему пришлось попасть впервые. Но в подсознании было одно – солдат в бою копирует, прежде всего, своего командира. Малейшая твоя растерянность, лейтенант, и пиши потом солдатским матерям скорбные письма. Ротный капитан Павел Зеленский сумел организовать оборону, сделал все для грамотного отхода.  Своих павших и раненых «духам» не оставили ни одного.

Бой продолжался трое суток без перерыва, без сна, без пленных. Каждое дерево, овражек и склон скрывали собой сотни огневых точек. Наступила ночь. Но и она не принесла передышки. В кромешной тьме взводный молил об одном, лишь бы утро не принесло тумана. С рассветом, прилетели «вертушки», забрали убитых  и раненых. «Духам» здесь нельзя было отказать в благородстве, они пропустили   два санитарных «борта».   Но следующую «восьмерку», Ми-8, с первой группой эвакуируемых десантников, сбили.

Вертолет упал в лесу. К счастью, все остались в живых. Летчики получили, правда,  серьезные травмы. Среди наемников и местных «вольных стрелков»  начался настоящий ажиотаж. Со всех окрестных лагерей и сел на место падения Ми-8 хлынули боевики. За каждого живого или мертвого пилота «ставки» могут доходить   до полутора тысяч долларов.  

Бой разгорался с новой силой. Лейтенант Веров, его друг Серега, остался навек на тех высотах.

Все, величие и сила солдатского духа, взаимовыручка, проявились на этих склонах. Офицер, авианаводчик, вконец вымотался в постоянных сменах позиций, сел  прямо посередине горной тропы – не могу, сил больше нет, ребята, оставьте. Десантники, без лишних слов, подхватили его под руки и вытащили из боя.

Пойми, парень, здесь та не вправе распоряжаться своей жизнью как тебе вздумается в минуту слабости.  Погибнешь ты, душманы на своих диких плясках под водку с шашлыками будут бахвалиться – мол, взяли живьем «черного берета». А потом твоя же голова будет висеть где-нибудь на нашем пути, как свидетельство вражьей победы. Ты – один из нас, неотъемлемая часть нашей изрядно подранной в здешних зарослях полосатой души. И с твоей гибелью смерть придет и в наши сердца. Терпи, авиация, коль попал в морской десант!

Потом, лейтенант сделал свою работу на совесть. Боевые вертолеты  навел на цели как следует. Крылатая поддержка отработала на совесть, пройдя свинцом и сталью по «духам». А затем, вертолетчики забрали морских солдат с тех поросших диким лесом и кустарником высоток и ущелий.

На открытом участке оказался наш раненый морской пехотинец. Наемный снайпер решил применить изуверский прием – чеченский «крест», добивать его медленно, заодно отстреливая всех, кто придет бойцу на помощь. Капитан-медик Василий Селезнев на себе вынес бойца, под огнем, рискуя жизнью.

Врачам, вообще, отдельное слово благодарности. Капитаны медицинской службы Александр Дацук и Николай Сафонов на всех выходах на боевые задания шли наравне с десантниками. Автомат, боекомплект – как у всех, плюс еще сумка с красным крестом. В горах,  в разведке,  в первую очередь старались брать боеприпасы и физиологический раствор, медикаменты. Ибо вовремя  оказанная врачебная помощь – спасенная человеческая жизнь.

…Трое суток непрерывных стычек,  огня и разрывов гранат стоили жизни шестерым морским пехотинцам. Все закончилось, когда по разведанным целям артиллерия и авиация нанесла прицельные удары. Перехват переговоров боевиков показал – с мест боев они эвакуировали до сорока убитых. Трехдневные бои промелькнули в полуночных новостях телеканалов лишь одним коротеньким сообщением.

За бой в горах старший лейтенант Константин Ляховский и был удостоен  ордена Мужества. Потом, стало известно, в том районе радиоперехват определил наличие более ста абонентов «чужой» связи. Каждая такая радиоточка – командир группы боевиков. Причем, с полным «штатом»: пулеметчиком, гранатометчиком, снайпером, стрелками, подносчиками боеприпасов. Сколько их было, четыре, пять или шесть сотен – так доподлинно и неизвестно. В любом случае, банда не ожидала встретить в своей «вотчине» отчаянную сотню «полосатых тигров». За что и поплатились.

Вечная память шести павшим в том бою гвардейцам.

-Нет людей, кто не испытывает на войне страха. Или, у «героя» не в порядке с психикой, или он под действием «градуса» или наркотика. Я боялся – за жизнь своих морских пехотинцев. Думал, как смогу, случись непоправимое,  смотреть в глаза их матерям. Не хотелось умирать и самому. Жизнь самый драгоценный дар человека. Со временем становится все больней вспоминать погибших, в сотый раз спрашиваешь себя, все ли сделал  для их спасения.    - Константин говорит искренне, его слова выстраданы.

Но есть и та боль, капитан знает как никто другой, которую не дай Бог испытать еще раз. После первой командировки на войну командира взвода отправили на лечение в госпиталь, в Астрахань.   Печень после гепатита оказалась не совсем в порядке. Там и узнал о страшной новости…

9 мая 2002 года взрыв унес из жизни десятки морских пехотинцев на параде в честь великой Победы. Он   вскоре вернулся в свою роту, где не увидел ни одного офицера – кто уже похоронен, кто на госпитальной койке. И от чувства страшного одиночества, от боли потерь не избавиться ни на миг. В пустых комнатах, казалось, еще живы голоса друзей, которых не вернуть.

Память о погибших остается в сердце. Но нет времени  их оплакивать… Боевые задачи надо выполнять, как и прежде. Осенью тогда предстояло учение под руководством Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами России, Президента РФ Владимира Путина.

Потом, на знакомые до мельчайших деталей перевалы предстояла очередная командировка сроком на девять месяцев.

Вячеслав Лысенков, Владимир Мирошниченко, Максим Турта, Василий Буяло, Адамыч, старший прапорщик Красутин, сколько друзей и побратимов осталось после полутора лет, проведенных на войне? Дружба проверена по высшей мере, они без «примесей» и «шелухи» из корысти  лицемерия. В службе  они навсегда остались верными товарищами, в жизни – побратимами.

У каждого поколения Солдат России свои перевалы, поля битв,  свои высоты. Нынешние лейтенанты внешне мало напоминают своих предшественников, тех, кто прошли дорогами поражений и побед Великой Отечественной войны,   кто выполнял долг в Афганистане, в других «горячих точках». Есть же главное, незыблемы тот российский дух, та военная наука побеждать, тот невероятный стержень мужества и отваги, благодаря коим, сказано врагом про нашего воина: «Русского морского пехотинца мало убить, его надо пригвоздить штыком к земле. Тогда есть вероятность, что он не поднимется». 

Капитан Ляховский недавно принял под командование подразделение. Сейчас еще мало думает о предстоящем карьерном росте, надо еще показать себя как ротному командиру. На мой вопрос, планирует или нет поступать в академию, улыбается. Дескать, спросите лучше командование, ему решать, достоин или нет офицер академического значка.  

В любом случае, Константин ни на миг не  пожалел о своем юношеском  выборе в пользу службы офицера морской пехоты. И свернуть с избранного пути для капитана значит предать память друзей – живых  и мертвых…

 

 

 

Рассказ 2

 Два боя полковника Белявского

Наградные документы всегда следует читать между строк.  Ведь их лаконичный по-военному стиль не предполагает излишних эмоций. В наградном листе Героя России полковника Владимира Белявского сказано, что «только благодаря его героизму и мужеству, проявленным в боях с превосходящими силами бандформирований подразделение выполнило боевую задачу, избежав крупных потерь».

В том ущелье в чеченских горах отряд десантников-каспийцев оказалась в профессионально подготовленной засаде. Снег окрасился кровью шести павших «черных беретов».  Но по всем законам тактики почти все они тогда должны были погибнуть. В те   дни и ночи уходящего февраля 2003-го командирская удача и железные нервы тогда еще подполковника Белявского, боевое братство всех тех, кто помог окруженной разведке, спасло десятки жизней.

Пути военного человека схожи лишь в одном. На каждой их остановке всегда встретишь бывших сослуживцев. С нынешним заместителем командира гвардейской Московско-Черниговской, Краснознаменной, ордена Суворова 2 степени   бригады морской пехоты Каспийской флотилии полковником В. Белявским, оказалось, пересекались еще в Севастополе. Там, в черноморском полку морской пехоты, он дослужился до командира разведывательного батальона, пользовался непререкаемым авторитетом. Один из боевых эпизодов в послужном списке комбата иначе как уникальным не назовешь. Историкам еще только предстоит дать оценку событиям октября 1993 года, произошедшим возле берегов Абхазии. Несколько лет необъявленной войны унесли жизни более 20 тысяч человек. Сотни тысяч беженцев оказались изгоями на своей родине. С приходом к власти в Грузии Эдуарда Шеварнадзе на многострадальной земле появилась надежда остановить жестокую усобицу, и грузинам и абхазам, если не договориться о мире, то, по крайней мере, перестать убивать друг друга.

Партия войны в те годы чувствовала себя замечательно на некогда благословенной земле древней Колхиды. Ведь уж точно, кому от войны горе и страдания, а кому – взращенные на крови радость и процветаниек…На возвращавшийся после переговоров  кортеж президента Грузии в районе Кодорского ущелья напала неуправляемая банда малопонятной принадлежности. Уже потом грузины назвали ее абхазской. А те в свою очередь не остались в долгу, отметив одну «пикантную» подробность, что  у Шеварнадзе в Грузии многократно больше врагов, чем в Абхазии. Ситуация требовала немедленных действий. Рота российских миротворцев-десантников немедленно выдвинулась на помощь президенту и с ходу вступила в бой. Вертолетчики из Тбилиси получили драгоценное время для эвакуации Эдуарда Шеварнадзе и его ближайшего окружения.

Крылатая пехота дралась жестоко, под давлением многократно превосходящего противника она оказалась прижата к берегу. Помочь, казалось, им могло только чудо. Тем паче «оппозиционеры» вымещали злобу на миротворцах, такая ведь «птичка» упорхнула. Но за сотни и сотни километров от места событий, в тишине штабов уже был продуман  план отхода десантников.  

Тогда на соленом озере Донузлав в северо-западной части Крыма российский флот  располагал современной военно-морской базой, где и находился дивизион десантных кораблей на воздушной подушке. Лучшим  из них был ДКВП типа «Зубр» под командованием опытного и решительного  офицера Сергея Кременчуцкого. После получения приказа стремительный «Зубр» взял курс на Севастополь, где в районе бухты Казачьей взял на борт разведчиков старшего лейтенанта Белявского.

Скорость десантного корабля казалось фантастической – до 60 узлов, около 100 километров в час. Нескольких часов хватило, чтобы проскочить почти половину Черного моря. В темноте подошли к берегу, связались с нашими миротворцами. Рёв корабельных турбин  сбил с толку противника. Они решили – со стороны моря приближаются самолеты и открыли заградительный огонь по воздушной цели. Над «Зубром» небо  расцветилось трассами артиллерийских орудий и крупнокалиберных пулеметов.  Для операции все складывалось в один удачный «пасьянс». Внезапность дополнялась высочайшей выучкой экипажа и морских пехотинцев вкупе с боевыми возможностями летящего над гребнем волны корабля.

«Зубр» на предельной скорости выскочил  на берег. Разведчики под командованием старшего лейтенанта Белявского действовали блестяще, время им было отпущено в обрез. Ребят спасли. Правда,  остался тогда без награды, но не в том дело. Потом, с ближайшего порта на перехват «Зубра» выскочит вооруженное судно на подводных крыльях. Тогда еще капитан 3 ранга С. Кременчуцкий примет решение открыть огонь на поражение корабельной реактивной установкой «Гроза» – морским аналогом «Града». Комендоры не подведут, противник свою смертельную порцию реактивных снарядов. 

Невозможно переоценить события тех октябрьских дней, возле кавказских берегов. Горстка отчаянных российских крылатых и морских десантников, великолепно обученный экипаж корабля на воздушной подушке изменили ход событий  уставшем от войны регионе. 

Через десять лет, во время «революции роз» вряд ли кто в Грузии вспомнит добрым словом Эдуарда Шеварнадзе, президента, при котором была остановлена война.

Вскоре Владимир  вновь вернется  в те края. Спасенный президент обратился за помощью к России для прекращения гражданской войны. Черноморские морские пехотинцы  высадились в районе Поти. Еще три года назад здесь был цветущий край. Сегодня же здесь бал правит разруха, неограниченным господством обладают те, у кого в  руках оружие. Впрочем, «национальные» формирования бандитского толка быстренько вкурили – с «полосатыми дьяволами» лучше не враждовать. Простой народ вздохнул с облегчением, грабежи и мародерство, наконец, прекратилось.

Сейчас, когда прошли годы и годы службы, Владимир Анатольевич постоянно ловит себя на одной и той же мысли, насколько его жизнь связано с непростым регионом Кавказа. В январе 1995-го, когда в горячий от крови  снег Грозного ложились наши батальоны, он вместе со своими разведчиками готовился к отправке в Чечню. Тогда для обучения к действиям в городских условиях черноморские морские пехотинцы даже приспособили недостроенный жилой дом возле части. Тогдашний президент Украины Леонид Кучма позвонил командующему Черноморским флотом адмиралу Эдуарду Балтину,   напомнил – ЧФ, в соответствии с межгосударственными соглашениями подчинен главам России и Украины, не должен ни при каких обстоятельства принять участия в боевых действиях на Северном Кавказе.  Больно, тяжело было смотреть новостийные программы, где смаковалось число убиенных жизней русских солдат. Владимир был уверен, ребята из той, спасенной десантной роты сейчас там.

Начало второй вторая чеченской кампании застало разведчика в академии. Его недавние подчиненные офицеры, ротные да взводные,  Вадим Клименко, Владимир  Карпушенко, Денис Ермишко вместе с десятками однополчан ушли по тревоге в края, где вновь началась война. Подполковник Владимир Карпушенко, Герой России, после академии вернулся в родной полк. Славный был разведбат в морской пехоте на ЧФ, выходцы из него - два Героя России, десятки разведчиков награждены боевыми орденами.

Судьбой и управлением кадров для Белявского было уготовано другое место службы, Каспийская флотилия.

Тот бой возле Тезен-Калы не забыть и вовек. Все начиналось с какого-то зловещего затишья, когда ничто не предвещает подвоха. Разведывательная группа морских пехотинцев проверяла ущелье, где по предварительным данным как будто все было в порядке. Конец февраля, склоны заснеженные, горный лес густой, ветки как колючая проволока, в клочья рвут самую прочную ткань  камуфляжа.  Идти по заснеженному склону до невозможности трудно, постоянно скользишь вниз. Несколько сот метров даются с трудом, ноги потом болят как после десятикилометрового марш-броска.   Командир разведчиков в таких условиях выбрал нижний, более удобный маршрут. Но в горах, кто выше тот и прав. И надо было проверить склон по самой высокой его кромке…. 

Засада была организована грамотно,  по принципу огневого мешка. На повороте склонов на самых высоких точках «духи» оборудовали три позиции, одну – справа по ходу движения разведчиков, две – слева. По секторам стрельбы получился равнобедренный треугольник, где каждая точка простреливалась с трех сторон. Понятно, пусти командир хотя бы несколько человек по верхним маршрутам, все закончилось  обычной перестрелкой. Бандиты бы просто ушли.  Когда засада обнаружена, в ней теряется всяческий смысл.  Все же случилось по-другому. Как только морские пехотинцы ближе к трем часам дня оказались в центре треугольника смерти по ним открыли шквальный огонь из крупнокалиберных пулеметов.

Ребята сразу залегли, попытались организовать круговую оборону. Но их спас неудобный на переходе крутой склон. В несколько минут, большая часть группы сползла вниз, на самое дно ущелья, в мертвую зону. Лейтенант Ляховский сумел взять команду на себя, организовал в кромешной тьме круговую оборону, сутки вел бой,  не потеряв ни одного человека убитыми. Кто-то отошел назад, к началу ущелья, здесь располагался  командный пункт, отсюда подполковник Белявский и руководил операцией.

В горах темнеет быстро. А в конце февраля в четыре вечера уже все во власти сумерек. Целой ночи для врага, знающего горный склон,  как свои пять пальцев, хватит сполна, чтобы разделаться с горсткой отрезанных от своих десантников. Белявский  после переговоров с командованием принимает решение – идти немедленно на выручку группе. За секретность переговоров он не беспокоился. Старенькая радиостанция Р-159 обладала таким кодирующим устройством, что сколь ни перехватывай радиообмен, расшифруешь его лет через несколько, как раз для мемуаров.

Как опытный разведчик Владимир повел свой отряд по самому высокому маршруту. Хоть и потяжелей идти, да надежней. Как нашли во тьме своих «окруженцев» – знает один Бог, свое слово сказал многолетний опыт горной подготовки Белявского. Радости было, не передать словами. Хотя настоящие испытания только начинались.  Потом уже спросят у попавших в засаду, отчего не давали сигнальных ракет. Ответ даже обескуражил. Мол, не хотели себя обнаружить. Да, уж точно, душманы  держа вас под прицелом с трех точек не «знали», кто уж у них там внизу. Наступившая вторая ночь неравного боя дала возможность ускользнуть из огневого мешка. Но до возвращения к своим было еще трое кровавых суток.

На позицию боевиков нарвались внезапно. Те заорали, Аллах Акбар, сдавайтесь. Владимир сразу прочувствовал настроение своих бойцов – перетрухнули ребята изрядно. С кем, впрочем, не бывает. Дальше, все как в послевоенных комедиях, закричал – первое отделение заходи справа, третий взвод – окружай слева. Ладно, хоть чувства меры хватило не орать, десантно-штурмовой батальон, высаживайся на голову противника. Враг замешался,  все-таки и там разведка работала далеко не идеально. Наши взбодрились, по цепи передали команду на занятие круговой обороны, открыли ответный огонь.  Даже, большая удача, завалили одного из двоих чеченских снайперов. Позже, при свете дня наш снайпер бросит взгляд на свою винтовку и не поверит глазам. Чеченская пуля пробила ствол аккурат посередине.

Лейтенант  Сергей Веров и еще двое разведчиков получили приказ выдвинуться вперед, разведать маршрут.

Взрыв мины изранил осколками всех троих из передового дозора. Раздались крики, стон. Подполковник крикнул взводному лейтенанту Константину Ляховскому - бери людей, двигаться только ползком, вытаскивайте раненых. Веров превозмогая боль от раны в ноге,  отстреливался до последнего патрона. Пуля настигла его, когда  Константин был от него всего в нескольких метрах.  Второго раненого удалось забрать ночью. Третий затих,  истекая кровью остался лежать в снегу до утра.

С рассветом бой продолжился с новой силой. Со стороны селения Зинкала заработали автоматические гранатометы. Погиб пулеметный расчет. Артиллеристы соседней 205 бригады хоть и хаотично почти неприцельно, но  открыли огонь.  Настоящая горечь в сердца морских десантников пришла днем, когда на руках стали умирать раненые… Ночь на снегу, при болевом шоке и потере крови не все смогли пережить.

Вскоре пришла команда  готовить площадку для посадки вертолетов. Место определили довольно скоро, на пересечении замерзших двух горных  речек. Крылатые машины сделали первый заход, дали залп НУРсами по боевикам. Потом начали садиться. В первые два «борта» погрузили раненых. Они взлетели и ушли так и не обстреливаемые боевиками. В третью «вертушку» Владимир сел вместе с разведчиками, когда поднялись в воздух, даже, вздохнул с облегчением.

Взрыв прервал полет. Вертолет рухнул прямо  в лес, кустарники и кроны низкорослых горных деревьев смягчили удар. К счастью, все остались в живых. Летчики получили, правда,  серьезные травмы. Десантники выскочили наружу в мгновение ока. Авианаводчик крикнул, что забыл автомат. Белявский, потом он посчитает этот свой приказ единственной ошибкой в том бою, зачем было рисковать лейтенантской жизнью зазря, дал ему команду – возвращайся и  забирай оружие. Старлей успел вытащить свой Калашников до того, как пламя охватило искореженный Ми-8. Среди наемников и местных «вольных стрелков»  начался настоящий ажиотаж. Со всех окрестных лагерей и сел на место падения «вертушки» хлынули боевики. За каждого живого или мертвого пилота «ставки» могут доходить   до нескольких тысяч долларов.  Радиоперехват установил работу сотни передатчиков, следовательно, число боевиков могло достигать пяти сотен.

Снова начался  изнурительный бег по горному склонам. Пилоты предложили на каком-то этапе вернуться к месту падения, дождаться эвакуационной группы. Десантники по данному поводу даже пошутили, мол, один раз нас уже «эвакуировали». Боевики будут сидеть тихо, пока ведут огонь  артиллерия и винтокрылые машины. Но при посадке вертолетов огонь прекращается. И здесь уже начинается   «праздник горцев». Потерпи, авиация, доберемся до своих на своих же и двоих, так целей будем.

По ущелью дальше шли тихо, по двум склонам. К ночи вышли на позиции десантно-штурмового полка. Старший,  подполковник Александр Коваленко, оказался другом и однокашником по академии, его батальон срочно перебросили к ущелью на помощь гвардейцам. Порадоваться бы, да сил нет. Крылатая пехота по-братски поделились с морской пехотой сухим пайком, уложили нежданных гостей спать.  Наутро появились данные об окончательных санитарных «потерях». Ребята после трех суток непрерывных  боев на морозе так выключились, даже не почувствовали во сне как немного обморозили ноги.

Как только из ущелья ушли последние разведчики, «духов» взяли в оборот по всем правилам воинской науки.  Опять, с помощью перехвата установили, с места боев боевики забрали до сорока своих трупов и порядка  сотни «воинов ислама» получили серьезные ранения.  Неудачно начатая разведка позволила выманить под удар крупнокалиберной артиллерии и авиации до полутысячи «чехов», что обернулось в итоге серьезным успехом.  Одно лишь вовремя принятое командирское решение, офицерская воля, умение воевать полковника Владимира Белявского склонило чашу весов к нашей победе.